Школа родительского мастерства как школа жизни

Беседа обозревателя Даунсайд Ап Н. Ю. Ивановой с А. Б. Афониным

Фото Леонида Селеменева

Создание театральных постановок и психолого-педагогическая поддержка родителей людей с ментальными наруше- ниями, казалось бы, вещи друг с другом несовместимые. Но только не в том случае, когда речь идет о «Круге II» — интегрированном театре-студии, в который приходят заниматься дети, подростки и взрослые с самыми разными особенностями развития и без таковых.

«Мы убедились, что практически с любым таким человеком можно найти способы взаимодействия, которые позво- лят ему развиваться, и рано или поздно это даст результат, — говорит художественный руководитель и режиссер интегрированного театра-студии “Круг II”, председатель регионального отделения Межрегиональной общественной организации в поддержку лиц с ментальной инвалидностью и психофизическими нарушениями “Равные возмож- ности” Андрей Афонин. — Но если одновременно с детьми не развиваются их родители, то рано или поздно между ними возникает конфликт. Потому что, когда ребенок переходит на новый этап развития, все старые механизмы вза- имодействия с ним претерпевают изменения и даже, как правило, проходят через стадию полного обнуления. И если родитель продолжает придерживаться прежнего стереотипа отношений с ребенком, этот ребенок перестает быть управляемым, как прежде. Порой это может выглядеть даже как откат в развитии, однако на самом деле это лишь трансформация. Важно вовремя заметить ее и быть готовым к переменам, не разрушить новые способы восприятия действительности, новые формы коммуникации и деятельности, а учесть их и поддержать».

По словам Андрея Борисовича, если в такие периоды человек не находит адекватной поддержки своих близких, то, к сожалению, его психологическое состояние может стать еще хуже, чем раньше. Потому что, когда человек находит- ся на низком уровне социальной компетентности, ему достаточно иметь устойчивые и не слишком разнообразные социальные связи. А если он уже попробовал выйти на более высокий уровень, у него возникают новые потребности, которые необходимо реализовывать, и его уже невозможно вернуть к прежнему уровню коммуникации и действия.

«В связи с этим меня всегда особенно раздражают разговоры родителей о “приемлемом” или “неприемлемом” поведении ребенка, — замечает А. Б. Афонин. — Поведение — это лишь верхушка айсберга. Нужно понимать, что лежит в его основе и какую роль в этом играют родители. Им просто необходимо развиваться самим, формировать собственную судьбу, преодолевать созависимые отношения с ребенком и за счет этого активизировать собственные ресурсы. Это процесс длиною в жизнь, но он дает действительно стойкий результат развития ребенка».

Около четырех лет назад в «Круге II», где для развития детей и молодежи с особенностями в развитии используют- ся самые разные формы и методы работы — от театральной педагогики и арт-терапии до выездных летних лаге- рей, — появился еще один проект: «Школа родительского мастерства». Это авторская программа Андрея Афонина, направленная на то, чтобы мамы и папы, а иногда даже и бабушки детей с особенностями развития могли более эффективно и осознанно помогать своим детям встать на ноги, достичь максимально возможного для них уровня самостоятельности, активности и ответственности.

По своей структуре «Школа» — это три ступени, каждая из которых включает в себя шесть трехчасовых занятий (они проходят один раз в неделю). Существует также сокращенный, интенсивный вариант программы, когда занятия организуются в других городах: три дня по два занятия. Этот вариант, как неоднократно убеждались специалисты, тоже работает, хоть и по-другому. Например, в Уфе, где «Школа родительского мастерства» проводилась для семей, воспитывающих детей с синдромом Дауна, ее организаторы констатировали новое качество обсуждения проблем за счет того, что в нем участвовали родители детей всех возрастов — от младенцев до взрослых. Родители маленьких детей смогли узнать об удачах и ошибках своих более опытных коллег по родительству, а родители уже выросших — осмыслить свой прошлый опыт и увидеть новую перспективу.

— Андрей Борисович, как вы пришли к мысли о том, что в вашей профессиональной помощи нуждаются не только ваши особые воспитанники, но и их родители?

— Я около тридцати лет занимаюсь с людьми, имеющими ментальные или психофизические нарушения в развитии: работал и с малышами, и со школьниками, и со взрослыми. За это время у меня сложилось определенное видение траектории их развития и понимание того, к каким результатам приводят те или иные установки родителей на «правильное» воспитание. Совершая действия, которые, как им кажется, должны пойти на пользу их детям, они часто находятся под влиянием существующих стереотипов, популярных представлений о том, как нужно реабилитировать, лечить или обучать особого ребенка. Это, на мой взгляд,очень серьезная проблема, потому что фактически продвигаются те направления работы с особыми детьми, на рекламу которых выделяется финансирование из государственных или частных источников. В результате в последние годы возникло множество реабилитационных, развивающих, творческих, образовательных организаций, которые предлагают различные занятия для детей с особенностями развития. Но далеко не всегда то, что в тренде, действительно необходимо вот этому конкретному ребенку. Эффект деятельности этих организаций неизвестен — никто не проводит такого рода исследования. То, что сами про себя говорят некоторые организации, можно оценить лишь по истечении довольно продолжительного времени. А организаций-долгожителей среди них не так много. Кроме того, как только дети вырастают, они становятся никому не интересны, кроме своих родителей, поскольку денег на них уже не дают или дают в недостаточном объеме. И тогда развитие ментального инвалида останавливается, потому что у нас нет системных решений о сопровождаемых занятости,

Необходимо радикально поменять наше отношение к тому, как мы выстраиваем траекторию развития детей, и к собственной роли в процессе воспитания.

трудоустройстве, проживании. Для меня очевидна неадекватность этой ситуации: огромное количество специалистов вкладывают усилия фактически в никуда. Даже если их работа дает отличный результат, потом он все равно не виден: человек оседает дома, в четырех стенах, и быстро утрачивает те навыки, которые с таким огромным трудом были привиты.

— Какой же выход вы видите из этой ситуации?

— Необходимо радикально поменять наше отношение к тому, как мы выстраиваем траекторию развития детей, и к собственной роли в процессе воспитания. И это касается не только родителей детей с особенностями, но и специалистов, и общества в целом. Занятия в «Школе родительского мастерства» я всегда начинаю со слов о том, что никого из нас никто не учил быть родителем. Чаще всего то, что нами предпринимается для воспитания и развития ребенка (неважно какого, с особенностями или без них), мы делаем интуитивно, опираясь на опыт друзей и знакомых, почти не имея семейных традиций, ориентируясь на модные тенденции или рекомендации из педагогических статей и книг, авторы которых показались нам заслуживающими доверия. В результате мы можем развивать огромную активность, но действуем вслепую, в лучшем случае учась на собственных ошибках.

— Мне кажется, все мы очень хорошо усвоили путь передачи традиций в воспитании детей и, когда в семье появляется особый ребенок, мы игнорируем тот факт, что и потребности, и способности у него тоже особые, настойчиво стараясь провести его той же дорогой, которой когда-то наши мама с папой вели нас самих: с теми же ожиданиями результатов развития в раннем детстве, с тем же стремлением записать в десяток развивающих, творческих и спортивных кружков и секций, с непоколебимым намерением добиться высокой успеваемости по академическим дисциплинам…

— Я с вами совершенно согласен. То, о чем вы говорите, это во многом внешние действия родителей по отношению к ребенку. Существует некое представление о том, что родители должны обеспечить ему занятия с различными специалистами и эти специалисты его воспитают, разовьют, обучат. А в чем же, собственно, функция родителей? Каким образом родитель должен вести себя по отношению к ребенку в тот или иной период его жизни, чтобы воспитывать его? Как вообще воспитывать детей? Конечно, есть целая наука педагогика, посвященная проблемам воспитания, есть масса педагогической литературы. Но нет и не может существовать одной универсальной книги, которая подошла бы для каждого и могла бы стать для родителей руководством к действию в любой ситуации. Более того: в педагогике никогда нельзя рассчитывать на быстрый результат. Семена, которые мы сегодня посеяли, возможно, дадут всходы через месяцы или даже через годы. В том-то и проблема педагогики: не существует никаких быстрых, четких, алгоритмических решений. Есть вектор развития, есть отношения, но не может быть доказательной реабилитационной методики, которая исправляла бы детей с той или иной проблемой в развитии. Родитель и педагог (если он хороший педагог) работают часто интуитивно, опираясь на свой опыт и знания, но действуя в непосредственном контакте с ребенком.

В том-то и проблема педагогики: не существует никаких быстрых, четких, алгоритмических решений. Есть вектор развития, есть отношения, но не может быть доказательной реабилитационной методики, которая исправляла бы детей с той или иной проблемой в развитии.

— Если в «Школе родительского мастерства» вы не ставите цель вооружить своих слушателей конкретными педа- гогическими методиками, то что же тогда вы там делаете?

— Мы помогаем родителям стать настоящими думающими и чувствующими родителями. Для начала предлагаем слуша- телям вернуться в ситуацию взаимоотношений родитель — ребенок и стараемся «развести» эту ситуацию так, чтобы мама или папа не переживали успехи или неуспехи своего ребенка как свои собственные. Потому что очень часто именно это мотивирует людей на самообвинение в том, что они плохие родители, и заставляет беспорядочно пробовать множество новых стратегий, чтобы добиться изменений. Или родители начинают обвинять — прямо или косвенно — ребенка в собственных неудачах, чем воспитывают у него бессознательное, а иногда и сознательное чувство вины. При этом, естественно, проблемы ребенка не уменьшаются, а растут.

С другой стороны, у родителей должно быть более осознанное и осмысленное видение того, как на самом деле развива- ется их ребенок, что с ним происходит. Для этого необходимо отстраниться от сына или дочери, убрать свои собственные эмоции и чувства и постараться объективно посмотреть на ребенка: что он из себя представляет, какие у него есть поло- жительные качества, потенциальные возможности, которые можно и нужно развивать, или, наоборот, дефициты, которые нужно восполнять. Следует также оценить социальный контекст, в котором существует ребенок, и подумать над тем, какова зона его ближайшего развития. И естественно, посмотреть на дальнейшую перспективу: как мы представляем будущее ребенка, соответствуют ли этому наши сегодняшние усилия.

— Насколько важны эти вопросы об отдаленном буду- щем, если ребенок еще маленький?

— Родители должны сразу осознавать, что, к сожалению, существующая система поддержки людей с особенностями развития не дает четкого ответа на эти вопросы, и самостоятельно искать подходящие решения, опираясь в числе прочего на положительный опыт других родителей, для чего и нужны группы родительской взаимоподдержки.

— Не так-то просто заставить взрослого человека меняться, отказываться от привычных решений и искать новые, зачастую не самые простые и очевидные. Как вы справляетесь с этим?

— Действительно, «вправить мозги» взрослому человеку, если он этого не хочет, практически невозможно. Поэтому слушателями нашей «Школы родительского мастерства» становятся не те, кто уверен в правильности своей линии взаимодействия с ребенком, а лишь такие родители, которые начинают задумываться над тем, что им необходима помощь не меньше, чем их детям.

Как я уже говорил, мы все не имеем четкого представления, как общаться со своими детьми. Но если в ситуации с нормативно развивающимся ребенком это незнание чаще всего успешно компенсируется в рамках социума, то ввести в социум особого ребенка гораздо труднее. Это происходит исключительно через значимого взрослого, а первым значимым взрослым для малыша является мама, и никто другой не может выполнить эту функцию. Именно мама должна дать малышу первые навыки социальной коммуникации, для того чтобы он мог постепенно расширять круг общения, приобретая все новые и новые социальные навыки и связи. Однако именно мама, как правило, и не имеет такой возможности в силу того, что она не знает, как общаться с маленькими детьми, и тем более не понимает, как взаимодействовать с особым ребенком. Ей реально трудно. Она реально не понимает, что происходит. И ей действительно требуется очень серьезная, квалифицированная помощь для того, чтобы она научилась понимать своего ребенка. И в первую очередь эта помощь должна заключаться не в передаче каких-то конкретных методик, а в освоении основополагающих методов взаимодействия, оценки ситуации, поиска наиболее подходящих на сегодняшний день решений. Специалист может и должен помочь матери понять своего ребенка, но ни в коем случае не должен брать на себя ее социальные функции и компетенции.

— Как именно это происходит на занятиях вашей школы?

— Поскольку «Школа родительского мастерства» — это моя авторская программа, то она синтезирует мой педагогический и личностный опыт. Мы используем телесные и духовные практики различных направлений, театральную педагогику, арт-терапию. В занятия включены авторские психологические тренинги и многое другое — от бесед о педагогическом подходе, приверженцем которого я являюсь, до игр, фольклора и театра. Каждая наша встреча в «Школе родительского мастерства» представляет собой комплексное, синтетическое занятие. На каждом из них родители получают задание для проработки: вопрос, который слушатель должен продумать и дать самому себе ответ. Затем мы начинаем делиться друг с другом итогами этой внутренней работы, и тогда возникает общее для всех участников группы пространство обсуждения важных тем. Таким образом, родители убеждаются, что они не одиноки, что из беспокоящих их ситуаций имеются выходы, что эти выходы могут быть типическими, но при этом каждый должен сделать свой шаг самостоятельно.

Одна из важнейших задач «Школы родительского мастерства» — помощь родителям в поиске собственных ресурсов для того, чтобы двигаться дальше по пути взаимодействия с ребенком и искать те способы взаимодействия и формы развития, которые являются наиболее эффективными и акту- альными конкретно для них и их детей.

Первая ступень «Школы родительского мастерства» посвящена попытке разделения чувствований родителя и ребенка. Глобальная цель первой ступени — помочь родителю увидеть, что он и ребенок — это два разных существа, хоть они и находятся в близких отношениях друг с другом.

Цель второй ступени — помочь родителю осознать, что ребенка, которого, как ему кажется, он хорошо знает, можно увидеть с другой стороны, под другим углом зрения, что поможет улучшить взаимопонимание и углубить отношения.

На третьей ступени мы работаем над тем, чтобы родители нашли пути собственного развития. Чем лучше человек понимает себя, чем глубже работает над собственным развитием, тем больше у него возникает возможностей и свободы по отношению к развитию своего ребенка.

К концу первой ступени уже заметно, что слушатели начинают неформально общаться друг с другом, налаживать самоподдержку. Ну а те, кто осваивает третью ступень школы, представляют собой настоящий родительский коллектив. Они общаются и вне занятий, помогают друг другу, устраивают совместные выезды с детьми. Школа дала им импульс, и дальше их взаимодействие развивается само по себе, что, собственно, и является тем ожидаемым результатом, к которому мы стремимся: чтобы культура родительства появлялась, развивалась и волнами расходилась все дальше и дальше.

— Как именно это происходит на занятиях вашей школы?

— Поскольку «Школа родительского мастерства» — это моя авторская программа, то она синтезирует мой педагогический и личностный опыт. Мы используем телесные и духовные практики различных направлений, театральную педагогику, арт-терапию. В занятия включены авторские психологические тренинги и многое другое — от бесед о педагогическом подходе, приверженцем которого я являюсь, до игр, фольклора и театра. Каждая наша встреча в «Школе родительского мастерства» представляет собой комплексное, синтетическое занятие. На каждом из них родители получают задание для проработки: вопрос, который слушатель должен продумать и дать самому себе ответ. Затем мы начинаем делиться друг с другом итогами этой внутренней работы, и тогда возникает общее для всех участников группы пространство обсуждения важных тем. Таким образом, родители убеждаются, что они не одиноки, что из беспокоящих их ситуаций имеются выходы, что эти выходы могут быть типическими, но при этом каждый должен сделать свой шаг самостоятельно.

Одна из важнейших задач «Школы родительского мастерства» — помощь родителям в поиске собственных ресурсов для того, чтобы двигаться дальше по пути взаимодействия с ребенком и искать те способы взаимодействия и формы развития, которые являются наиболее эффективными и акту- альными конкретно для них и их детей.

Первая ступень «Школы родительского мастерства» посвящена попытке разделения чувствований родителя и ребенка. Глобальная цель первой ступени — помочь родителю увидеть, что он и ребенок — это два разных существа, хоть они и находятся в близких отношениях друг с другом.

Цель второй ступени — помочь родителю осознать, что ребенка, которого, как ему кажется, он хорошо знает, можно увидеть с другой стороны, под другим углом зрения, что поможет улучшить взаимопонимание и углубить отношения.

На третьей ступени мы работаем над тем, чтобы родители нашли пути собственного развития. Чем лучше человек понимает себя, чем глубже работает над собственным развитием, тем больше у него возникает возможностей и свободы по отношению к развитию своего ребенка.

К концу первой ступени уже заметно, что слушатели начинают неформально общаться друг с другом, налаживать самоподдержку. Ну а те, кто осваивает третью ступень школы, представляют собой настоящий родительский коллектив. Они общаются и вне занятий, помогают друг другу, устраивают совместные выезды с детьми. Школа дала им импульс, и дальше их взаимодействие развивается само по себе, что, собственно, и является тем ожидаемым результатом, к которому мы стремимся: чтобы культура родительства появлялась, развивалась и волнами расходилась все дальше и дальше.

Одна из важнейших задач «Школы родительского мастерства» — помощь родителям в поиске собственных ресурсов для того, чтобы двигаться дальше по пути взаимодействия с ребенком и искать те способы взаимодействия и формы развития, которые являются наиболее эффективными и актуальными конкретно для них и их детей.

— Недостаток большинства авторских педагогических программ состоит в том, что они замкнуты на конкретного харизматичного лидера и потому практически не поддаются трансляции и тиражированию. Насколько это актуально для вашей «Школы родительского мастерства»?

Технически вся эта программа передаваема, хотя, конечно, личностный фактор очень важен. Многое, что касается метода бесед с родителями, зависит от верного тона в общении с ними, и это должно быть передано из уст в уста. Поэтому у меня есть соведущий — Анна Адольфовна Ключникова, которая, являясь сертифицированным психотерапевтом, погрузилась в предложенную мной программу и ведет по ней регулярно уже две ступени. Кроме того, сейчас я занимаюсь тем, что описываю все занятия родительской школы, ее структуру, формулирую на бумаге свою программу для тех, кто захочет по ней работать. Востребованность нашей «Школы родительского мастерства» для меня знак того, что сейчас в нашем обществе происходят важные сущностные процессы, которые касаются личностного развития взрослых людей, готовых менять к лучшему жизнь детей с особенностями развития.

Статья опубликована в журнале "Синдром Дауна. XXI век". №1 (20), 2018