Другой театр: где заканчивается реальность?

Реабилитация через творчество: на сцене московского Центра имени Мейерхольда выступили особые актеры/ Theater Thikwa

Анастасия Бушуева

На сцене девушка Женя разрывает в клочья плюшевого льва. Это ее сражение с прошлыми страхами. Она выходит на авансцену и рассказывает историю из своего детства: «На стене в моей комнате висел лев. Сзади у льва был карман, и я складывала в него конфеты и разные вещи. Но вот однажды, когда я заболела, лев стал меня пугать. Он со мной заговорил. И я начала бояться этого льва все сильнее и сильнее».

Особые актеры играют на сцене самих себя, театральным языком рассказывая свои биографии, переплетая их с вымышленными историями. Отсюда и замысловатое название спектакля. Причем речь идет не о самодеятельном реабилитационном проекте, а о настоящем профессиональном театре, от которого зритель должен получить эстетическое удовольствие. Такого в России еще не было, и режиссеры Андрей Афонин (Интегрированный театр «Круг II», Москва) и Герд Хартманн (театр Thikwa, Берлин) задались целью представить проект в нашей стране. Идею удалось реализовать благодаря поддержке Гёте-института и краудфандинговой компании на платформе www.planeta.ru.
После премьеры в Берлине и Москве BioFiction покажут в Санкт-Петербурге и Пскове.

«Нет никаких отдельных особенных людей. Каждый человек по-своему особый», – поделилась впечатлениями девушка с яркими синими волосами на дискуссии, которая состоялась после спектакля. А мама девочки с синдромом Дауна сказала: благодаря подобным постановкам она может лучше понять собственную дочь, которая, кстати, и сама увлеченно следила за происходящим на сцене. При этом благодарность и восхищение зрителей довольно явно контрастировали со скепсисом театроведов.

Является ли самовыражение инвалидов цельным театральным высказыванием? Насколько искренним было то, что происходило на сцене? Не была ли работа над спектаклем своего рода насилием режиссеров над инвалидами, которым приходится титанически преодолевать себя, чтобы действие получилось интересным и эстетичным? Руководитель экспериментальной мастерской социодрамы в театре «Школа драматического искусства» Роман Золотовецкий высказал подозрение, что людей со специальными потребностями заставляют быть актерами, что это своего рода издевательство, и если зрители хотят искренности, пусть сходят на экскурсию в психиатрическую клинику – там ее будет больше.

Однако надо признать, актеры на сцене выглядели достаточно уверенно. Можно даже сказать, куда увереннее, чем их коллеги на премьерах в именитых московских театрах. Свет прожекторов и пристальное внимание зрителей не мешали особым актерам свободно танцевать и петь, делиться своими воспоминаниями и переживаниями. Они отнюдь не подстраивались под классический театр, а очень естественно воссоздавали на сцене свой причудливый туманный мир, соприкоснуться с которым у так называемого нормального человека в обычной жизни просто нет шансов.

И даже после спектакля актеры не выглядели измученными, а наоборот, светились счастьем. Кое-кто даже остался в зале, чтобы пообщаться со зрителями. Исполнительница роли Жени Евгения Скокова призналась: «Мне нравится доставлять людям удовольствие». И подтвердила, что история про игрушечного льва подлинная и взята из ее жизни: «Когда я играю сцену со львом, то заново пропускаю все это через себя». Лежа с температурой, Женя ужасно боялась льва, который, как ей казалось, начал с ней разговаривать. Она пыталась донести это до мамы, но та ей не верила. Благодаря театру эти страхи исчезли.

Реабилитация через творчество российскому человеку понятна. Но вот театр с настоящими инвалидами воспринимается неоднозначно. По словам Герда Хартманна, дискуссию о приемлемости подобного театра в Германии представить практически невозможно. Режиссер также рассказал, что на берлинской премьере в зале много смеялись. А вот в Москве зрители не были уверены, уместен ли в данном случае смех, даже если им смешно.
В целом положительных отзывов было примерно столько же, сколько и негативных. Но все же сложилось впечатление, что для русского зрителя особый театр – это нечто неизведанное, требующее серьезных размышлений.